Форум » ЖЗЛ (жизнь замечательных лошадей) » Анилин » Ответить
Анилин
Melina: Самая известная скаковая лошадь России, лошадь-легенда!
Ответов - 1
Melina: Трижды венчанный В «Восходе», одном из лучших конных заводов нашей страны, стоит скульптура известного скакуна Анилина. Того самого Анилина, который словно ветер промчался по ипподромам Европы и Америки. Равных ему не было в СССР. Это на нем жокей международной категории Николай Насибов три года подряд завоёвывал один из крупнейших призов – «Приз Европы». Анилина уже нет сегодня, но род его продолжается в сыновьях и внуках. Классные дети Анилина успешно выступали не только на наших ипподромах, но и за рубежом. Пройдет немного времени, и по дорожкам ипподромов помчатся и другие внуки знаменитого деда. Смотрю на скульптуру Анилина, и в памяти проплывает необычная история этого великолепного скакуна… Умытое утренней росой весеннее солнце медленно вставало над горизонтом, заливая светом бескрайние дали кубанских просторов. Его лучи скользили по крышам посёлка, что в сорока километрах от Армавира, ярко высветили арку с надписью «Кончасть конного завода «Восход», пробежались по аккуратным побеленным конюшням и заиграли на пастбищах-левадах, покрытых бархатным ковром изумрудной травы. Левады были ещё пусты, и сочные травы нежились под тёплыми солнечными лучами. Вдруг дверь конюшни, примыкавшая к леваде, распахнулась, и, обгоняя друг друга, из неё выбежали кобылы с жеребятами. Вместе с другими степенно и важно проследовала Аналогичная. Это была своенравная и бойкая лошадь. Остальные матки её побаивались. Аналогичная шла, гордо подняв голову, и, казалось, материнское счастье сияло в её глазах. А за ней, прихрамывая, неуверенно и робко бежал на длинных и тоненьких ножках гнедой жеребенок с белой проточиной на лбу. День шёл за днём, и гнедой жеребёнок Анилин, как его назвали на заводе, рос, набирался сил, целыми днями с другими жеребятами резвился в леваде. Несмотря на заметную хромоту, он был задирой. Однажды в леваде появился невысокий человек со смуглым лицом. Аналогичная знала его. От него пахло морковкой, а в карманах всегда было что-нибудь сладкое для лошадей. Аналогичная поближе подошла к этому человеку и звонким ржанием подозвала к себе сына. Когда Анилин подбежал, она подтолкнула его вперед, будто хотела познакомить с этим человеком. Шло время. К следующей осени Анилину исполнилось полтора года. Он заметно подрос, окреп. В нем уже проглядывались черты классной скаковой лошади, но хромота не проходила. В один из октябрьских дней, когда Анилин со своими сверстниками резвился на пастбище, к ограде подошли люди. Они внимательно осматривали каждого жеребенка. Вдруг среди них Анилин увидел знакомого ему уже человек. Жеребенок ждал, что тот заметит его и протянет кусочек сахара. Жокей был занят другими жеребятами и в его сторону не смотрел. Анилин потоптался на месте, а человек все указывал то на одного, то на другого жеребенка, что-то записывал в блокнот и не поворачивался к нему. Тогда Анилин, недолго думая, подошел к знакомому человеку и толкнул его в бок. Тот от неожиданности вздрогнул, повернулся в его сторону и удивленно, со смешинкой в глазах посмотрел на смельчака. Потом подошел к нему и, улыбаясь, похлопал его по шее. Анилин не убежал, стоял смирно, гордо подняв голову. Человек окинул его удивленным оценивающим взглядом. В черных озорных глазах жеребенка он увидел понятный только ему, опытному жокею, неукротимый буйный огонь. В движениях Анилина, в его красивой мускулистой фигуре, в отточенных ногах он разглядел стремительный порыв к движению. Жеребенок показался ему подобным сжатой пружине, готовой в любую минуту сработать. И тогда человек твердо сказал: «Беру этого, записывай»,- и кивнул начкону завода Валерию Пантелеевичу Шимширту. - Николай Насибович, да ты что, хочешь опозорить наш завод в Москве? Ты же видишь, что у жеребенка увеличенные скакательные суставы и он хромает. Если отдавать его в тренинг, то уж когда-нибудь на периферийный ипподром. Но человек настаивал на свое. - Записывай мне его, Пантелеевич! – сказал он.- И не беспокойся. Я уверен, что этот жеребенок станет настоящим ипподромным бойцом. Не опозорит, а прославит конезавод «Восход»! - Ну что ж, дело твое,- махнул рукой начкон. Так началась для Анилина новая жизнь – жизнь молодой лошади, поступишей в заездку и тренинг. И вот он на Московском ипподроме, в тренотделении, в руках прославленного жокея международной категории Николая Насибовича Насибова. Для Насибова началась упорная работа, а для Анилина кропотливая каждодневная учеба. Нелегок путь скаковой лошади к победам на ипподромных дорожках. Каждый день, в одни и те же часы под неизменным седоком появлялся Анилин на Московском ипподроме. К сожалению, несмотря на усиленное лечение, хромота не проходила. И зачастую, когда Насибов выезжал на скаковую дорожку на хромающем Анилине, многие тренеры посмеивались над ним: «Куда ты на хромой лошади едешь?» Но Насибов не обращал на них внимания. Он верил в Анилина, верил, что лошадь еще себя покажет, что он может стать одним из резвейших скакунов завода, и очень осторожно готовил Анилина к призам. Жокей не торопился. Лишь в конце мая 1963 года стартовал он в рядовой скачке на 1200 метров. Анилин ее выиграл легко. Кое-кто решил, что это всего-навсего случайность, однако сам Насибов почувствовал мощь заложенных в Анилине сил. Но об этом знал только он один. Вскоре Насибов записывает Анилина на дистанцию 1500 метров. И опять легкая победа! И что поразительно – с началом выступлений Анилина в соревнованиях хромота у него стала проходить! И Насибов решил выступить на Анилине в одной из крупнейших скачек имени Калинина. И что же? Опять замечательная победа! И как бы в награду за веру человека в силы Анилина, за его чуткий и бережный подход к тренировке хромота совсем исчезла. Постепенно между Анилином и жокеем установились только им одним понятные дружеские взаимоотношения. Анилин любил своего доброго и внимательного хозяина, а Насибов ценил своего четвероногого друга, партнера в жарких ипподромных схватках. Часто по вечерам, когда на ипподромных дорожках умолкал привычный рабочий гул, Насибов заходил в денник, где стоял Анилин, и, поглаживая своего любимца по атласной шее, подолгу разговаривал с ним, а Анилин клал ему на плечо голову и, закрыв глаза, казалось, внимательно слушал. Однажды летом, было это в 1963 году, Насибов вошел к Анилину, на этот раз хмурый и печальный, и. поглаживая его по шее, сказал: - Скоро наша конноспортивная команда выезжает на гастроли за границу, поедешь с этой командой и ты, но, к сожалению, без меня, по болезни я не могу ехать с тобой. Боюсь, что тот, кто будет скакать на тебе, не поймет тебя и не все как надо получится, а как важно нам с тобой доказать, что ты достойный боец в международных соревнованиях! Но ничего не поделаешь, придется тебе ехать, так надо. Насибов погладил Анилина и, отходя от денника, потянул платок к глазам, чего с ним раньше никогда не случалось. Беспокойство Насибова оправдалось. Попав к другому жокею, Анилин отказывался ему подчиняться, нервничал и в результате самую главную скачку он проиграл. Вернулся в Москву сильно утомленным и похудевшим. Увидев Насибова, жалобно заржал и долго терся о его плечо, как бы жалуясь на кого-то. - Ничего, дорогой, отдохнешь, и все будет хорошо,- успокаивал его Насибов. Но отдохнуть Анилину не пришлось. Вскоре нужно было ехать на очередные соревнования конников социалистических стран, и как Насибов ни доказывал руководителям команды, что Анилину надо успокоиться, отдохнуть, его просьбу не удовлетворили. И что же? Анилин в одной из главных скачек остался лишь четвертым. У многих специалистов сложилось мнение, что Анилин – лошадь невысокого класса. Но Насибов в это не верил. Он изо дня в день кропотливо и настойчиво тренировал его и каждый раз, делая круг по ипподрому, убеждался, что под ним лошадь с огромным запасом сил, лошадь, подобно которой он еще никогда не встречал, хотя через его руки прошел уже не один десяток. Но вот наступил 1964 год, а с ним началось и победное шествие Анилина. Один за другим легко и уверенно выигрывал он большие призы у себя дома. Особенно примечательной оказалась победа в Большом Всесоюзном призе (так называемом дерби). Далеко позади оставил Анилин своих сверстников. Прошел год, и в составе советской команды Насибов с Анилином едет в ГДР. Там, в Берлине, на Хоппегартенском ипподроме, он первым финиширует в скачке на приз Бухареста и выигрывает Большой кубок социалистических стран. Дистанцию в 2800 метров он преодолевает за 2 минуты 56,5 секунды. Немного спустя он скачет в ФРГ на Кёльнском ипподроме и так же легко завоевывает один из международных призов. Два месяца спустя Насибов на Анилине успешно финиширует на одном из ипподромов Франции. После этого он решает проверить силы лошади в скачке на «Приз Европы». Этот приз – 250 тысяч марок – считается одним из крупнейших на нашем континенте. В его розыгрыше могут участвовать жокеи всех стран мира на лошадях в возрасте от трех лет. И вот настает день ответственного экзамена. Насибов на Анилине готовится к скачке. Дан старт. Первые тысячу метров Анилин держится на четвертом месте, но затем Насибов тихонько говорит: - Ну, Анилинчик, ну, родной, поднажми,- и отпускает повод. Анилин, словно понимая слова Насибова, увеличивает резвость, настигает, а затем и обходит впереди идущих лошадей и вырывается вперед, как в таких случаях говорят, ведет скачку. Выходит на финишную прямую. Но вот когда до конца дистанции остается несколько десятков метров, его начинают настигать лучшие лошади Англии и ФРГ. Завязывается упорная борьба. Но Анилин выходит из нее победителем и завоевывает «Приз Европы». Было это в 1965 году. А на следующий год он повторяет свой успех. …Шел 1967 год. Анилин успешно выступал на ипподромах страны и оставался недосягаемым для соперников. Снова приближались крупнейшие международные соревнования – розыгрыш «Приза Европы». Приза, выигранного советским скакуном Анилином уже дважды. Но как все будет на этот раз? Насибов волновался. Волновался потому, что перед этими соревнованиями Анилин много выступал дома и за рубежом, правда, выступал успешно, но немного притомился. К старту приготовились десять сильнейших скакунов Европы и среди них трехлетний темно-гнедой жеребец английского происхождения Люциано. В трехлетнем возрасте он скакал беспроигрышно и был надеждой конезаводчиков ФРГ. Рядом стоял французский гнедой четырехлетний скакун Танеб – победитель одной из крупнейших скачек на «Большой приз де Сент-Клу» стоимостью в 600 тысяч франков; за ним чехословацкий – Сильвер. На Пражском ипподроме он не знал поражений. Анилин должен был в третий раз сразиться с классными лошадьми Европы. На следующий день в условленный час все десять лошадей приготовились на старте. Секунда, другая… Старт! Насибов на Анилине вырвался вперед и занял лидирующее положение. Скакун летел как на крыльях. Так он прошел две трети дистанции. И вот последний поворот, а там и финишная прямая. И тут он услышал за спиной тяжелое дыхание соперников. Их жокеи, выбиваясь из последних сил, гнали лошадей, пытаясь настичь Анилина и вырвать у него победу. Но, лишь только услышав позади настигающий топот и тыжелое дыхание, Анилин дернул у Насибова повод и, как бы подключив последний запас сил, сделал неожиданный рывок, оторвался от соперников и резким красивым броском в третий раз пересек финишную черту Кельнского ипподрома. Таким образом, советский скакун, в третий раз завоевав «Приз Европы», стал одной из резвейших лошадей континента. Международная прееса назвала его за это «трижды венчанным». Зарубежные газеты писали о советском скакуне, называя его настоящим русским богатырем. Прав был Насибов: Анилин прославил не только конезавод «Восход», но и все наше советское коннозаводство.
полная версия страницы